Читать книгу - "Мустанг и Чика  - Максимилиан Раин"

Действительно стоило выспаться, а потом что-нибудь придумать. Переоделся и направился на выход. Мне не верилось, что этот ночной кошмар позади. Перед глазами все еще мелькали грязные бинты, кровь, гной, голые кости, кишки, испражнения.

Дома я добрался до ванны, разделся и залез туда. Теплая вода постепенно расслабила тело, принесла блаженство. Только собрался уснуть, как взвизгнул звонок. Поплелся открывать дверь. В квартиру торнадой влетело стихийное бедствие в вовкином образе и сразу принялось выпаливать целую кучу новостей. Казалось, что они раздирали пацану его широкий рот, отчаянно пытаясь поскорей вылезти наружу.

Я уж и подзабыл, что змей устроил авантюру с приглашением двух знаменитостей к себе домой. С того момента, когда Фирс привез нас в городок на своем бешеном цыпленке, мне показалось, что прошла целая вечность. Простой по натуре Толян согласился зайти к Вовке в гости, не раздумывая. Боре ничего не оставалось иного, как последовать вслед за приятелем. Папанька вовкин при всем своем закаленном милицией характере, долго не мог прийти в себя от шока. Естественно последовал праздничный ужин со спиртными излишествами. Что ни говори, но в области хлебосольства вовкин отец сто очков вперед любому даст. Спортивные ребята сначала отказывались участвовать в распитии. Толя учился на третьем курсе ГЦОЛИФКа и утром ему нужно успеть на пары. Боре не с утра, но тоже в Москву куда-то требовалось. Виктор Васильевич с трудом, но уломал их. Какие бы они не были знаменитостями, но все же оставались нормальными мужиками.

Еще больше изумился майор, когда из уст авторитетных людей узнал о моих невероятных талантах в спорте и в искусстве под аккомпанемент вовкиных одобрительных повизгиваний. После таких восторгов и восхвалений в мой адрес, ненависть Виктора Васильевича ко мне стремительно сократилась до бесконечно малых величин.

Чем там эта катавасия со звездами спорта закончилась, узнать не успел. Заболтались с ним и пришлось мчаться рысью в школу, спасая вовкину задницу. Все равно опоздали на физику минут на десять. Верная своим традициям физичка тут же выбрала своей жертвой меня и вызвала к доске. Я с деланной неуверенностью продекламировал материал из своих массивов и заработал скромную четверку. Высший балл ставить мне было непривычно. Валерия Аркадьевна произнесла:

- Я вижу, Паша, что ты начал думать головой.

Алгебра пролетела мирно и безболезненно для меня и очередной четверкой для Медика за домашнее задание. Вообще-то я ему все правильно порешал, Вовке требовалось только нормально промяукать.

На литературе Валентина раздала наши сочинения. Внизу моего листка светилась зачеркнутая двойка и рядом стоящий трояк. Необычный поступок лютейшего врага. Учительница плотоядно ухмыляясь, прокурлыкала:

- Наш Чекалин решил стать поэтом. Только это не поэзия, а… безобразие какое-то. Но, за попытку стихосложения ставлю тебе тройку.

- Валентина Васильевна, а можно послушать эти стихи? - вдруг проснулась толстая Романова.

Другие школяры тоже включились в упрашивание. Литра скорчила на своем толстом лице выражение иронии и обнародовала творение. Закончив, еще сильней скривилась, высказавшись:

- Ну и о чем этот стих, Паша? Никакого смысла, а бред какой-то!

- Маяковский тогда тоже по-вашему бред писал… - тихо буркнул в ответ, - Поэзия должна передавать настроение, а не смысл.

- Ну, знаешь! Сравнил хрен с ананасом… А ты чего лыбишься, Медведев? Когда сам научишься выражать свою мысль правильно? Последний раз ставлю за такую работу тройку.

Она даже не знала, что сказать и переключилась на несчастного Вовку. Тот действительно щерился во весь свой рот. Видать, моё творчество ему пришлось по душе. Кстати, ещё несколько парней и девчонок мне осторожно показали большой палец. Выбитая мной из колеи учительница почти весь урок разбирала и жёстко ругала сочинения ашников. Досталось почти всем, даже Светке Романовой.

На географии я не выдержал и вырубился. Все было нормально, если бы во время вовкиного солирования у доски с картой Советского Союза, с камчатки не раздался мой жизнерадостный храп. Разгневанная училка вызвала меня к доске тоже. Мне пришлось что-то лопотать о Волге, тыкая указкой в карту и с трудом подавляя зевоту. На трояк натыкал. Змей четвертак заполучил.

От физры у меня ещё сохранялось освобождение. Я намеревался шмыгнуть в столовку и накидать чего-нибудь съедобного под ребра, как друган вдруг огорошил новостью:

- Тебя батя к нам домой приглашает. Будем мои пятерки по прошлой недели обмывать. Торт будет, лимонад, мать чего-нибудь сготовит.

- Странный твой батя какой-то. То колонией угрожает, а то зазывает. Тортом приманивает, а сам возьмет, да и выпорет. Боязно, - дурашливо изобразил испуг на морде.

- Зуб даю, что не тронет! - горячо вскинулся змей.

- Хе, зуб… Если бы поклялся чем-нибудь другим. Тогда другое дело, - насмешливо протянул я.

- Чем же мне клясться? - обеспокоился змей.

- Яйцом, например.

- Каким яйцом? - решил уточнить Медик.

- Который тебе мешает, когда танцуешь, и по которому хорошо газетой лупить. Ладно, проехали. Когда приходить? - спросил, преодолевая спазмы ржания.

Если честно, меня больше заботили слипающиеся глаза, но упускать халявную жрачку порядочному просторскому пацану было непростительно. Ещё будет забавно лицезреть медведевского медведя-культуриста с оливковой веточкой в пасти. Всхрапнуть бы не мешало еще. Вон юлиансеменовский Штирлиц за пятнадцать минут высыпался. Надо попрактиковаться. Может быть, и у меня чего-то чекистское проявится. Цветочек с подоконника не забыть потом убрать.

Дома чикомама обнаружилась не одна, а в компании с невысоким и круглым по всем координатам мужичонком Петрушей. Оба бухали и бухтели в свое удовольствие на кухне. Мое появление их заметно напрягло. Мне лично все было до фонаря. Прошел в свою комнатушку и закопал все деньги из кармана, включая мелочь, в куче хлама нижнего ящика письменного стола. Дальше позволил своему телу без вопросов рухнуть в кроватку.

Очнулся от удара по лицу. Чика уже на улице успел ввязаться в драку с какими-то незнакомыми пацанами, по виду пятиклассниками. Мальцы хоть и мелкие, но свирепые. Итогом битвы стало восемьдесят копеек в кармане и фингал под левым глазом. Дальнейший маршрут был понятен, тело поперлось к своему другу. Свистом под окнами вызвал его на балкон.

- Ты чего так долго? Заходи, давай, - махнул рукой приятель.

- А кто дома есть? - заинтересовался Чика.

- Все дома, тебя ждем, - удивился Медик.

- Чего я буду заходить? Сам выходи, - потребовал Чика.

- Мы тут торт едим. Я же говорил, что батя тебя не тронет. Честное слово!

Торты Чика любил, но и свою пятую точку тоже. Он завис, как буриданов козел. Или кто там на самом деле был? Пришлось перехватывать управление. Надо будет посоветоваться с Реем насчет бесконтрольного хождения моего подопечного, когда я сплю. Иначе буду вечно с битой мордой очухиваться. Ещё и от лунатизма начнут вдруг лечить, если вообще в дурку не запихнут.